Мнение

Проведя последние два с половиной года, подвергаясь освистываниям со стороны республиканской аудитории и насмешкам в социальных сетях, Майк Пенс решил, что американский народ наконец-то готов к нему. Итак, после окончания обязательного периода молитвы и созерцания, бывший вице-президент официально подал документы для того, чтобы баллотироваться на пост президента.

Нет никакой тайны в том, сможет ли Пенс одолеть бывшего президента Дональда Трампа и захватить руководство его партией. Загадка в том, почему он думает, что у него вообще есть шанс.

Пенс — это фотонегативный образ современной политической привлекательности, одновременно отталкивающий республиканцев, демократов и независимых. В своей ошеломляющей вере в то, что он может стать президентом, он демонстрирует силу амбиций, которая затуманивает разум даже самого опытного политика.

Даже если Пенс напоминает вам регионального менеджера среднего производителя шарикоподшипников в Индиане, легко понять, как он мог убедить себя, что он должен быть президентом. В его резюме есть все традиционные маркеры на пути в Белый дом: пребывание в Конгрессе, затем срок на посту губернатора, затем время на посту вице-президента.

По этим вопросам Пенс редко, если вообще когда-либо, произносил слово несогласия с консервативным катехизисом, будь то налоги, система социальной защиты или аборты. Он возрожденный христианин, чья вера одновременно пылкая и искренняя в партии, состоящей из евангелистов. И разве то, что он был вице-президентом, не придает автоматическую легитимность его президентской заявке? Если Джо Байден может это сделать, почему не Майк?

Этот вопрос задает себе каждый перспективный кандидат: почему не я? Президентские кампании безумны и непредсказуемы. Никогда не знаешь, что может случиться.

Проблема в том, что почти нет значительной группы избирателей, которая бы уже не недолюбливала Пенса по тем или иным причинам. Хотя Трамп добавил его в свой список на 2016 год, чтобы заручиться поддержкой правых христиан, лояльность этой группы Трампу стала настолько сильной, что Пенс стал второстепенной мыслью. Президентство Трампа показало, что евангелисты хотели не кого-то, кто верил бы в то, во что они верят, а того, кто поражал бы своих врагов с максимальной жестокостью.

Затем наступит 6 января 2021 года.

Наиболее консервативные республиканцы, к которым Пенс хотел бы обратиться, сейчас более горячо поддерживают Трампа, чем когда-либо. Именно они называют Пенса предателем из-за лучшего, что он сделал на посту вице-президента: сопротивлялся коррумпированному давлению Трампа с требованием отложить подсчет голосов в Конгрессе, чтобы бывший президент мог отменить результаты.

Когда неизбежно будет поднят вопрос о 6 января, Пенс окажется в ловушке. Он говорит (правильно), что закон не давал ему полномочий останавливать подсчет голосов. Но это звучит так, как будто его преданность правилам перевешивает его лояльность Трампу. Это было правдой, по крайней мере в тот момент. Но Трамп научил электорат, что правила созданы для лохов.

Другой вариант — изобразить себя героем, спасшим демократию перед лицом коррупции Трампа — также невозможен, поскольку это определило бы Трампа как врага демократии. После многих лет подхалимства по отношению к своему боссу, которое было неловко — даже по меркам подхалимов, которыми Трамп всегда окружал себя, — у Пенса просто нет сил бросить вызов Трампу, даже если ему не нужно было говорить последнее. то, что хотят услышать избиратели-республиканцы.

Если кто-то собирается победить Трампа на праймериз, ему придется заставить электорат почувствовать то же, что и Трамп. Что-то захватывающее и сильное. Именно этого они ожидают от своих лидеров; времена, когда такой трудолюбивый персонаж, как Боб Доул или Митт Ромни, мог получить номинацию от партии, давно прошли.

На всеобщих выборах Пенс предложит избирателям худший из всех возможных миров: нехаризматичного кандидата, защищающего непопулярную политику Республиканской партии. Избиратели не требуют, чтобы кто-то объяснил им, почему нам нужно снизить налоги для богатых и запретить аборты, произнесенные тоном отчима, объясняющего, почему вас задерживают до конца учебного года.